Диана Галлахер - Темная месть [Dark Vengeance]

— Забрав лишь часть вашей силы, — сказал

Лео, переводя взгляд с одной сестры на другую, — Дор’хахт может сражаться с вами по древним правилам, не опасаясь поражения. А получив вашу магию и уничтожив Силу Трех, они наверняка победят.

— Лео! — Пайпер возмущенно поглядела на мужа. — Чего это ты нас хоронишь?

— Тайм–аут! — воскликнула Пейдж и взвилась с места. — Я прослушала, что за новый шанс. Кто–нибудь может мне все объяснить?

— Я уже сказала все, что нужно, — произнесла Карен, поднимаясь и убирая флейту в футляр. Закрыла его и стала спускаться со сцены. — Ну, до завтра.

— До завтра? — переспросила Пайпер. — А что должно случиться завтра?

— Узнаете в полночь. — Карен закинула свои длинные волосы на плечо и продолжала спускаться, не сводя глаз с сестер. Затем вышла и захлопнула за собою дверь.

Только когда она скрылась из виду, Фиби поняла, что следила за ней, задержав дыхание, и теперь шумно выдохнула.

— Их победа действительно неизбежна? — Пайпер схватила Лео за руку. — Неужели все в самом деле настолько плохо?

— И вправду, — поддержала ее Пейдж, снова опустившись на стул и с трудом разлепляя веки. — Тут столько белых пятен…

— Можно я выпью газировки? — спросила Фиби.

— Конечно. — Пайпер поглядела на Лео и крепче сжала его руки. — Итак, господин хороший, я требую объяснений.

— Я просто хотел убедить Дор’хахт в их непобедимости, — ответил Лео. — Это может сыграть с ними злую шутку.

— Они и без того убеждены! — долго сдерживаемые слезы наконец–то хлынули ручьем из глаз Пайпер. — Наша сила действительно почти иссякла!

— Они не обладают собственной силой, — сказала Пейдж.

— Но нам нельзя бороться с ними потому, что они обычные люди, а мы — нет. — Пайпер сморгнула слезы.

— Такой могущественный чародей, как Шен’арх, должен был все предусмотреть, — произнес Лео, поеживаясь. — Воины Дор’хахта вновь приобретут свою силу, независимо от вашей, в момент начала битвы.

— Завтра в полночь, — вздохнула Пайпер.

— А если мы спрячемся? — Пейдж начала заваливаться на бок, но вовремя спохватилась. — Это куда проще, чем воевать.

— Вам придется или сражаться, или погибнуть, — покачал головой Лео, как бы извиняясь за то, что не может изменить древних правил. — В стародавние времена схватки между семействами магов происходили в Долине Веков. И, согласно этой традиции, завтрашняя битва должна произойти там же.

— И что? — Фиби облокотилась на стойку, потягивая газировку. Она не понимала, в чем дело. Разве можно сражаться с тем, кого нет поблизости?

— Завтра в полночь вы все, помимо воли, перенесетесь в Долину Веков и окажетесь лицом к лицу с тремя избранными Дор’хахт.

— Я знаю, что ответ мне не понравится, но все–таки должна спросить. — Пайпер хотела утереть нос, но уронила платок. Подавляя новый приступ плача, она потянулась за салфетками, стоявшими на стойке. — Что будет, если мы проиграем?

Все три ведьмы уставились на ангела. Лео и не пытался запираться:

— Вы и все остальные, в ком течет кровь Сол’агат, навсегда потеряете силу.

— И что дальше? — Пейдж подалась вперед.

Фиби почувствовала озноб и потерла руки.

Лео вздохнул:

— С этого момента больше не будет доброй магии Зачарованных, способной защищать невинных. Люди станут бессильны против зла, в их душах будет преобладать только темная сторона.

ГЛАВА 8

Кевин сидел на кровати, держа в руках трубку телефона. Посмотрев на часы, он увидел, что сейчас почти три часа ночи. Карен позвонила ему сразу же, как только ушла из клуба, и рассказала о своем разговоре с Зачарованными.

— У меня не было возможности забрать у Пайпер очередную порцию ее силы, — сказала она расстроенно.

— Это плохо, но не слишком, — утешил ее Кевин. Теперь уже нельзя было остановить магический процесс, начавшийся тысячелетия назад. — Мало что способно повлиять на исход завтрашней встречи.

— Если только нам повезет. — Карен немного помолчала, собираясь с мыслями. — Если бы ты знал, насколько мне не терпится начать управлять сознанием Сол’агат!

— Настолько же, насколько Се’кахн не терпится вызвать ураган? — Кевин улыбнулся, представив себе Пейдж в виде очаровательной кентаврочки. Он не мог дождаться того момента, когда сможет превращать кого угодно во что угодно. — Подождем до завтра, Ш’тара.

— Предначертание неизменно, Тов’рех.

Положив трубку, Кевин почувствовал необычайное возбуждение. Временно лишенный магических сил, он был обречен жить среди обычных людей, и это его ужасно угнетало каждую минуту всех двадцати шести прошедших лет. Но теперь, благодаря мудрости самого могущественного чародея из клана, до победы над Сол’агат, забравшими их силу, оставалось всего несколько часов.

Быстро одевшись, Кевин вышел в сад. Но запах прелых листьев перекрывали запахи бензина и других искусственных веществ. Он закашлялся и постарался изгнать из ноздрей эту отвратительную смесь. Острота ощущений сохранилась от прежней жизни, когда Кевин был воином–магом и представить себе не мог, что ему суждено заново родиться в пригороде Сиэтла. Ему было наплевать на то, что он никак не привыкнет к издержкам цивилизации, поскольку душой принадлежал к варварской эпохе.

«Утонченным Сол’агат ни за что не победить диких Дор’хахт,» — подумал Кевин, перебегая улицу и направляясь в расположенный по соседству парк. Тот представлял собой узкую полоску леса, окруженную по периметру небольшим подстриженным лугом. Конечно, это искусственное насаждение нельзя было назвать идеальным, но оно помогало успокоиться и собраться с мыслями.

Двигаясь по–звериному осторожно, Кевин пробирался между деревьев вдоль тропинки. В былые дни, поддаваясь охотничьему инстинкту, он следил за пробегавшими трусцой физкультурниками. Они не слышали и не видели его. В эту игру Кевин играл с детства, чтобы доказать себе собственное превосходство над другими людьми. Его бесило то, что он был заперт в своем теле, словно в темнице, не способный изменить ни себя, ни окружающих.

«Но ждать осталось совсем недолго», — подумал Кевин, двигаясь по парку. В этот предрассветный час он был один и наслаждался этим. Уже завтра у него появится возможность убивать одним лишь словом.

Кевин опустился на скамейку, прикрыл глаза и позволил сознанию вернуться назад, к последним минутам его настоящей жизни.

Он парил над полем брани. Его соколиные когти и клюв были залиты кровью Сол’агат. Затем Шен’арх потянул его с небес на землю…